Дядя Ваня (2007)

Телеверсия спектакля Московского театра п/р О. Табакова.

«Надо, господа, дело делать!» — произносит герой Олега Табакова, профессор Серебряков, и слова эти звучат рефреном до конца спектакля, подчеркивая мысль, что не всегда в жизни все происходит так, как представляется и желается.

Эту чеховскую пьесу ставили не раз; существует не менее десятка ее экранизаций. Каждый раз режиссеру приходится искать в чеховском произведении что-то новое, то, чего не заметили предшественники: менять акценты, декорации, мизансцены… Постановка Миндаугаса Карбаускиса в этом смысле примечательна. Огромный дом, дом-гроб становится символом зря проживаемой жизни, вместилищем секретов и тайн его обитателей, местом несбывшихся надежд и чаяний.

Карбаускис работал с каждым из актеров, и каждая роль получилась уникальной и самобытной. Но более важной заслугой режиссера представляется то, что ему удалось органично вписать каждого персонажа, каждого актера в удивительное сценическое пространство спектакля, вложив в каждого свое уникальное дыхание и переплетя эти дыхания между собой.

Томление Астрова переплетается со скукой Елены Андреевны; любовь Войницкого — с несбыточными красивыми мечтами Сони; прагматизм Серебрякова, маскирующий его истинные чувства, — с беззаветной преданностью Войницкой. Кстати, именно Войницкая оказывается еще одним удивительным символом спектакля наряду с домом-гробом — символом искренней привязанности и символом горького одиночества и угасания в нем.

«Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах, мы увидим, как все зло земное, все наши страдания потонут в милосердии, которое наполнит собою весь мир, и наша жизнь станет тихою, нежною, сладкою, как ласка», — произносит Соня в тот момент, когда дом, прежде освещенный солнцем, превращается в гроб, готовый скрыть от всего мира своих обитателей.

В 2005 году за роль Сони Ирина Пегова была удостоена национальной театральной премии «Золотая Маска».